Тонари гуса (Записки соседа)

Като Хироюки

Перевод Ю. Д. Михайловой

От переводчика.

В общественной жизни Японии в 1990 г. произошли два важных события, представляющие интерес для каждого, занимающегося изучением проблемы взаимосвязи традиций и современности. Весь мир стал свидетелем коронационных церемоний императора Акихито [1], традиция проведения которых уходит в глубокое прошлое и связана с представлением о божественном характере императорской власти. В этом же году исполнилось 100 лет со дня открытия первого японского парламента [2], что стало важной вехой на пути превращения феодальной Японии в современное буржуазное государство, построенное по западному образцу. Другими словами, в общественной жизни Японии наших дней тесно переплетаются традиционное и современное, дальневосточное и западное. Истоки такого взаимодействия относятся к середине XIX в., когда страна была “открыта” для общения с внешним миром.

Автор публикуемых ниже “Записок соседа” — Като Хироюки (1836—1916) принадлежит к тому поколению японских ученых и мыслителей, которые первыми соприкоснулись с западной цивилизацией и приложили немало усилий для приобщения к ней своих соотечественников. Начав со знакомства с военными науками Запада в школе известного ученого-голландоведа Сакума Содзан (1811—1864), Като вскоре пришел к убеждению о необходимости более глубокого изучения Запада. С этой целью он поступил в правительственную школу иностранных языков Бансё сирабэсё, где увлекся немецким языком, а также европейскими общественно-политическими учениями, в том числе теорией естественных прав человека. Впоследствии Като занимал ряд важных постов: был личным наставником императора Мэйдзи в “западных науках”, ректором Токийского университета. На русском языке о Като Хироюки можно прочитать немного [3]. Объясняется это, по-видимому, тем, что традиционно его относят к числу так называемых “просветителей от бюрократии” (канрё гакуся), поддерживавших официальную политику правительства Мэйдзи, к которой в советском японоведении было принято относиться критически. Нередко приходится встречаться и с выдвигаемыми в адрес Като обвинениями в том, что, будучи в начале своей деятельности сторонником теории естественных прав человека, он стал впоследствии приверженцем социал-дарвинизма и проповедовал “право сильного”.

В 1861 г. Като Хироюки написал свое первое произведение — “Записки соседа” (“Тонари гуса”). По цензурным соображениям оно не могло быть тогда опубликовано, хотя Като и не решился открыто выступить против сёгуната, а выбрал в качестве объекта своей критики цинский Китай. Именно из “Записок соседа” японцы впервые получили систематизированное представление о политическом: устройстве стран Запада, узнали, как функционирует парламент, как проводятся выборы и т. д. Начиная с самого первого сочинения, Като вел постоянную работу, связанную с переводом западных политических терминов на японский язык и поиском их иероглифических эквивалентов. Не многие из терминов, употребляемых в “Записках соседа”, сохранились в дальнейшем. Уже в одной из следующих работ — “Кратко о конституционной системе” (“Риккэнсэй тайряку”, 1867) — Като заменил употребляемые в “Записках соседа” термины кунсю акукэн (“неограниченная монархия”, букв. “власть захватил монарх”) на кунсю сэнти (“единоличная власть монарха”), дзёгэ бункэн (“ограниченная монархия”, букв. “разделение власти между высшими и низшими”) — на куммин доти (“равное правление монарха и подданных”).

Но сочинение Като интересно не только и не столько тем, что он раскрыл в нем новые политические понятия. Нацеленное как бы на ознакомление японцев с новым для них опытом Запада (что и давало основание считать Като сторонником “европейских наук”), оно тем не менее показывает, что его мысль развивалась, по существу, в русле конфуцианской традиции. Исходным для него было положение о том, что определяющим в жизни общества является не материальное, а духовное начало. В “Записках соседа”, как мы увидим, это нашло отражение в утверждении концепции дзинва (гармонии между людьми). Сам термин и его трактовка были заимствованы Като Хироюки из сочинений древнекитайского философа Мэнцзы, который понимал дзинва как “сущность духа цивилизации”, как “основу государства” и рассматривал его как условие, предопределяющее военную победу. Так, Мэнцзы писал: “Пусть в городе стены будут высокие, а рвы будут глубокие, пусть оружие его защитников и для нападения, и для обороны будет мощным и острым, пусть амбары с рисом и другими злаками будут большими. Но город будет неизбежно сдан [противнику] и покинут. Это произойдет потому, что преимущества ситуации, которые дает Земля, уступают [значат меньше, чем. — Ю. М.] гармонии между людьми” [4]. Рассуждения Като и по сути, и по форме близки к сказанному Мэнцзы.

Акцентирование некой духовной сущности государства, основывающейся прежде всего на особых связях между его частями — государем и подданными, — является одной из характерных особенностей традиционной общественно-политической мысли Японии. Такой подход проявился, например, в концепции кокутай (букв, “тело страны”), заимствованной представителями школы Мито в Китае и развитой затем в понятие, включающее всю совокупность национальных особенностей Японии; в концепции магакоро (“истинное сердце”) Мотоори Норинага (1730—1801) [5], который подразумевал под ним наличие особых эмоциональных контактов между “стоящими наверху” и “стоящими внизу” и считал это самым важным условием благополучия государства; у ряда других мыслителей. Поэтому политические институты Запада, и в первую очередь парламент, были для Като лишь средством обеспечения дзинва. Он даже сравнивал их с циркулем и линейкой, необходимыми плотнику для работы. Другими словами, отношение Като Хироюки к западным заимствованиям имело явно прагматический характер.

Вместе с тем такой подход напоминает нам воззрения другого японского мыслителя-конфуцианца, жившего на рубеже XVII—XVIII вв., — Огю Сорая. Сорай принадлежал к тем представителям японского конфуцианства, которые считали, что для обеспечения благополучия страны необходимо не нравственное самосовершенствование правителя, являющегося моральным образцом для подданных, а умение, искусство управления государством с помощью политических институтов. Если Сорай относил к числу важнейших средств управления государством нормы ритуала и музыку, то к середине XIX в. стало очевидным, что эти традиционные средства не оправдывают себя на практике. Именно поэтому Като решил обратиться к еще не испробованным, европейским средствам.

Следует также отметить, что в стремлении к созданию представительной системы между мыслителями Японии и Европы имелись существенные различия. Идеологи буржуазии на Западе решали вопрос о создании государства в целом и введении представительной системы в частности с позиций теории общественного договора. Они хотели оградить права личности, индивидуума от посягательств со стороны других индивидуумов, гарантировать всем обладание равным правом на свободу.

Японским сторонникам идеи парламентаризма парламент нужен был прежде всего как средство усиления государства. Отчасти это можно объяснить конкретной внешнеполитической ситуацией — существованием неравноправных договоров с западными державами. Но, по-видимому, имела также значение присущая общественной мысли Дальнего Востока тенденция ставить интересы государства выше интересов отдельной личности.

В принципе Като разделял идею о том, что стремление к обладанию свободой относится к числу естественных потребностей человека. Однако проблему соотношения желаний одних индивидуумов с желаниями других он решал иначе, чем западные мыслители. Като считал, что, создав государство, люди должны подчинить свое желание свободы контролю со стороны правительства как наиболее сильного, став его послушными подданными. Причем идеи подобного характера содержатся уже в “Великом смысле истинного правления” (“Синсэй тайи”) — одной из ранних работ Като (1870). Он, в частности, писал: “Людям свойственно утрачивать желания исполнять свои обязанности и уважать права других. Слишком легко они дают волю своему желанию неограниченной свободы. В результате сильный побеждает слабого, большой довлеет над малым, и, таким образом, этический путь цивилизованного общества исчезает. При исчезновении Пути никто не может достичь счастья и наслаждаться жизнью” [6]. Поэтому создание государства, выступающего в роли сильного начала, побеждающего слабых, абсолютно необходимо и для процветания отдельных индивидуумов, и для благополучия государства в целом. В свете таких рассуждений неудивительно, что позднее Като полностью отказался от идеи естественных прав человека в пользу права сильного.

Такому подходу вполне соответствовала и идея организации общества по иерархическому принципу, когда иерархия мыслилась как основа порядка. Об этом свидетельствует даже термин дзёгэ бункэн, применявшийся в “Записках соседа” для обозначения ограниченной монархии, которая была, по убеждению Като, наилучшей политической системой, а также неоднократные утверждения о том, что только должные отношения между “стоящими наверху” и “стоящими внизу”, т. е. отношения, основывающиеся на иерархии, могут обеспечить нормальное функционирование общества.

Как истинного последователя конфуцианцев предшествующих эпох характеризуют Като и его рассуждения о процветании и упадке государства, его трактовка категорий Небо и Веление Неба, воспринимавшиеся им в качестве начала, определяющего всю совокупность жизни людей и общества. Так, справедливость ограниченной монархии и демократической республики он обосновывал прежде всего тем, что они “соответствуют Воле Неба”. С этих же позиций Като рассматривал войну между южными и северными штатами Америки. Эксплуатация рабов, писал он, противоречит Воле Неба, поскольку представители южных штатов заботятся только о собственной выгоде. По убеждению Като, Небо не допустит, чтобы справедливые действия президента Линкольна в конечном счете не восторжествовали.

Публикуя (в сокращении) перевод “Записок соседа”, мы надеемся расширить наши представления об общественной мысли Японии второй половины XIX в., а также показать еще раз сложный процесс взаимодействия национальной интеллектуальной традиции с заимствованной европейской [7]. Произведение написано в характерной для Японии форме вопросов и ответов.


Тонари гуса (Записки соседа).

Однажды, когда ко мне в гости зашел приятель, я как раз томился от скуки, и мы, попивая чаек, стали беседовать обо всем на свете. Невольно разговор зашел о Китае, и в беседе нашей зазвучали слова, преисполненные патриотического негодования. Мой приятель много разглагольствовал, я отвечал на его вопросы. Тогда он посоветовал мне записать все свои высказывания, чтобы довести их до всеобщего сведения. Хотя я неоднократно отказывался, приятель столь настойчиво меня уговаривал, что я все же решился написать об этом. Пусть мой рассказ далек от совершенства, но ведь я не собирался представить мое сочинение взору высокопоставленных особ, а написал его лишь для того, чтобы не нарушить обещание, данное другу.

1-й год Бункю, или год курицы, 12-й месяц, 7-й день.

Гость сказал: “Из последних новостей я узнал, что правитель Китая сбежал в Маньчжурию, в Мукден [8], и никак не может вернуться в Пекин. Влияние Англии и Франции все более усиливается, длинноволосые варвары вторглись в Китай и всячески демонстрируют свою мощь. Они хотят постепенно захватить все южные районы страны. Мятежи возникают то здесь, то там, повсюду происходят беспорядки, чинятся беззакония. Сложилась поистине неприглядная ситуация. Причина всего этого заключается в том, что маньчжурская династия [9] долгое время жила в мире, обороноспособность ее пришла в упадок, дух воинов ослабел, великие мужи пребывают в лености и праздности, горделиво говорят о китайской культуре, китайской государственности, на людей из других стран смотрят с презрением, считая их необразованными и слабоумными варварами, даже животными. Они не понимают, что китайская культура уже не та, что в прежние времена, а варвары — совсем не такие, какие были раньше. Они не понимают, что страны Запада прошли большой путь развития, начиная с астрономии и географии и кончая физикой и химией, что европейцы стали хорошо разбираться во многих вещах. Китайцы не понимают, что европейцы обогнали маньчжурскую династию, особенно в такой области, как вооружения, они позабыли о том, что нужно быть готовыми ко всякого рода неожиданностям. В результате европейцы стали относиться к ним с презрением, и китайцы подверглись нападению со стороны тех англичан и французов, которых сами раньше презирали, словно варваров или животных, не обладающих достаточным интеллектом, а теперь терпят от них поражение в войне. Однако если сейчас, когда китайцы терпят поражение в войне, они смогли бы узнать обо всех тех вещах, в которых давно уступают европейцам, и создать, подражая Западу, форты, пушки, корабли, нанять учителей военных искусств, то обороноспособность Китая возродилась бы и воины воспрянули бы духом…”

Честный человек сказал: “В Ваших взглядах есть резон. Поистине, поскольку в Китае мир был длительным, то обороноспособность страны пришла в упадок, воины постепенно пали духом, а великие мужи стали изнеженными и проводят все время в праздности. Тогда-то западные государства и стали относиться к Китаю с презрением. Китайцы подверглись нападению со стороны западных варваров и оказались в нынешнем плачевном положении. Если же научиться у европейцев строительству кораблей, пушек, фортификационных сооружений, их методам ведения военных действий, то обороноспособность страны сможет возродиться, воины вновь обретут свойственный им ранее сильный дух. Однако, чтобы действительно поднять обороноспособность и дух воинов, недостаточно просто построить корабли, пушки и фортификационные сооружения. Хотя строить корабли и пушки необходимо, хотя нужно упражняться в военных искусствах и заниматься подготовкой вооружений, все это — дело вторичное, оно не является главным в укреплении обороноспособности страны”.

Вопрос: “В таком случае хотелось бы услышать Ваше мнение о том, что же является главным в укреплении обороноспособности страны?”

Ответ: “Строительство кораблей и пушек, обучение военному искусству — это лишь внешняя сторона укрепления обороноспособности, она не может обеспечить военный дух. Как говорится, это равносильно тому, чтобы построить статую Будды, но не вдохнуть в нее душу. Поэтому, если не выявить, в чем же состоит суть, а ограничиться лишь внешними формами, пользы от этого не будет. Главное в укреплении обороноспособности государства — это создание гармонии между людьми (дзинва). Если гармонии между людьми нет, то пусть будут построены сотни тысяч кораблей и пушек, пусть ночи напролет проходят в тренировках и обучении, обороноспособность страны все равно не укрепится…

Вообще, какую страну ни возьми, обычно основатель династии и следующие за ним два-три правителя являются поистине мудрыми монархами и правят страной, руководствуясь гуманностью и справедливостью. Ставя мудрость превыше всего, они назначают на должности способных министров, целиком и полностью посвящают себя делу управления страной. Поэтому народ охотно подчиняется таким правителям, чувства стоящих наверху и внизу находятся в гармонии, они подобны отношениям между родителями и детьми. Все живут в дружбе, словно старшие и младшие братья в семье, и, таким образом, в стране царят мир и порядок. Однако обычно уже четвертый и пятый представители династии проводят все время в глубине дворцовых палат, воспитываются женщинами, с детства не испытывают никаких трудностей и не знают, каковы же настроения народа. Поэтому, хоть в стране и есть люди умные, правители не понимают, что именно их следует брать себе в помощники. Сами же предаются забавам и развлечениям. Правители страны попадают под влияние бесчестных министров, которые захватывают власть с помощью лести и хитрости обманывают правителей, народ обрекают на страдание, а сами живут в свое удовольствие. Но монарх и не подозревает об этом. Наоборот, он считает, что на службе у него находятся преданные министры и умные мужи, и он полностью доверяет им управление государством. Таким образом, двор заполняют люди бесчестные, а истинные мужи бывают вынуждены уходить в отставку. В конце концов управление государством приходит в полный упадок. Чувства стоящих наверху и внизу разделены преградой, верхи мучают низы, низы обманывают верхи. В стране процветает раболепие, а люди только и думают о том, как бы с помощью коварства и хитрости добиться осуществления собственных желаний, отношения между людьми в стране становятся враждебными. Правитель забывает о том, что он является отцом народа, он не правит страной умело, словно шлифуя камни. Такой правитель достоин лишь порицания”.

Вопрос: “Ваши утверждения действительно вызывают восхищение. Однако добиться гармонии между людьми нелегко. Гармонии не будет, если мудрый и гуманный правитель не станет проводить гуманную и справедливую политику, а преданные подданные не будут оказывать ему в этом содействие”.

Ответ: “Действительно, как Вы изволили заметить, трудно добиться гармонии без гуманного и справедливого управления государством. Существует все же одно средство, с помощью которого легко осуществлять гуманное правление и добиваться гармонии между людьми. И хотя оно еще неизвестно китайцам, в действительности это именно то хорошее средство, посредством которого можно управлять Поднебесной. Если его использовать, то, пусть даже правитель будет невежественным, а подданные — льстивыми и не будут приносить стране никакой пользы, при наличии этого средства даже невежественный монарх сам собой станет умным, а у льстивых подданных не будет возможности льстить…”

Вопрос: “Очень бы хотелось услышать Ваше мнение о том, что же это за прекрасное средство, еще неизвестное китайцам?”

Ответ: “В том прекрасном средстве нет ничего удивительного. Нужно исправить существующую политическую систему и ввести другую. Новая политическая система действительно будет справедливой, ее суть будет составлять принцип справедливости, но она еще неизвестна китайцам…

Если прежде, чем рассказать об этой политической системе, я не изложу подробно сути политических систем всех стран мира, то Вы не сможете понять, чем она лучше других. Хотя стран в мире очень много, но с точки зрения политических систем их можно разделить не более чем на две группы. Это монархия и республика. Монархия — это когда один человек стоит над всем народом страны и правит им. При республиканской системе нет одного монарха, управляющего всем народом, а представители различных правящих органов проводят государственную политику путем ее совместного обсуждения. Однако каждая из этих систем подразделяется еще на две. Монархия может быть абсолютной и ограниченной а республика — аристократической и демократической. Другими словами, при более детальном рассмотрении политических систем их четыре: абсолютная монархия, ограниченная монархия, аристократическая республика, демократическая республика. Далее кратко расскажу о каждой из них.

При абсолютной монархии монарх стоит над всем народом, все управление страной зависит от его личной воли. Министры и чиновники подчиняются ему во всем и следуют его указаниям. Именно такая система существует в Китае и других странах Азии, а из европейских государств — в России, Австрии, Турции. При ограниченной монархии хотя монарх и правит всем народом, но существуют твердо установленные законы, учреждается орган управления страной под названием “парламент,” и тем самым верховная власть ограничивается. За исключением трех стран, упомянутых выше, такая политическая система существует во всех государствах Европы. В них установлена прочная законодательная система и на ее основе осуществляется управление государством. Важные государственные дела обсуждаются в парламенте. Парламент в зависимости от страны может называться по-разному: конгресс, сейм, рейхстаг, кортесы и т. д., но повсюду государственные дела обсуждаются всем народом страны, а не одним лишь монархом. Парламенты во всех странах делятся на две палаты: верхнюю и нижнюю. Верхняя палата может называться сенатом, палатой лордов, верхним залом. Нижняя палата может называться палатой представителей, палатой депутатов и т. д. Законы о выборах в верхнюю палату в разных странах отличны друг от друга. Туда могут избираться представители либо аристократии, либо богатых семейств, либо же места могут передаваться по наследству. А бывает и так что туда попадают люди, близкие к монарху, которых он выбирает. Но обычно народ страны, собравшись сообща, выдвигает в верхнюю палату тех, кто превосходит других по способностям и знаниям. …Что касается выборов в нижнюю палату парламента, то они нигде не зависят от воли монарха. Обычно простой народ каждой провинции собирается на общее собрание и избирает на определенный срок самых способных и талантливых, срок полномочий также отличен в каждой стране… Однако в каждой стране во время выборов соблюдается справедливость. Когда простые люди собираются на общее собрание, дабы избежать того, чтобы люди хитрые и обладающие большим влиянием не использовали свою силу для навязывания собственного мнения либо чтобы места не доставались людям невежественным и не обладающим авторитетом, предусмотрены законы, согласно которым фамилия и имя человека, которого хотят выбрать на общем собрании записываются на бумаге, вкладываются в запечатанный конверт и подаются таким образом. Затем конверт вскрывают и зачитывают имя депутата, после чего депутатом избирают того человека, за которого подало голос наибольшее число человек…

Итак, предлагаю, чтобы был создан парламент и чтобы он собирался несколько раз в год в Пекине. Тем самым было бы ликвидировано все зло прошлых времен и введены справедливые законы. Необходимо, чтобы, в случае каких-либо неожиданностей, которые требуют принятия безотлагательных мер, либо когда возникает чрезвычайное положение, созывался чрезвычайный парламент, который и решал бы эти дела. Таким образом, парламент состоит из двух палат. Всякий раз, когда собирается нижняя палата, то либо мнение каждого ее представителя подается в запечатанном конверте, либо все ее члены до единого выступают и высказывают свое мнение и после того, как мнения обсуждаются, принимается решение, оно записывается и передается в верхнюю палату… Главное здесь заключается в том, что страна существует для народа и все делается не во имя одного монарха, а ради всего народа страны. …Такая политическая система является справедливой и гуманной и в высшей степени достойна того, чтобы на нее обратили внимание.

Аристократическая республика — это такая политическая система, когда изначально над всем народом страны нет одного монарха, в парламент входят только те люди, которые из поколения в поколение считаются благородными и богатыми, и они правят государством. В странах с этой политической системой отсутствует так называемая нижняя палата, властью и авторитетом пользуются только старинные, благородные и богатые семьи и они правят государством, а простой народ абсолютно лишен права голоса…

Демократическая республика существует в США на севере Америки, из европейских государств — в Швейцарии и ряде германских государств: во Франкфурте, Бремене, Любеке, Гамбурге и еще в двух-трех странах. Суть этой политической системы состоит в том, что в этих странах с самого начала нет монарха и политическими правами в равной степени обладают все жители страны, независимо от того, благородного они происхождения или низкого. На определенный срок на пост президента выдвигается человек, пользующийся наибольшей популярностью, обладающий наибольшими добродетелями, способностями и знаниями, и он исполняет обязанности по управлению страной. Здесь так же, как и при ограниченной монархии, учреждается двухпалатный парламент, он собирается один-два раза в год, обсуждаются государственные дела и, таким образом, проводится мудрая и гуманная политика. Хотя названия парламентов и сроки их полномочий в разных странах отличны, их общая суть состоит в том, что в обе палаты избираются люди самые умные и самые талантливые. Закон о выборах в демократической республике также не очень отличается от ограниченной монархии…”

Вопрос: “Из сказанного Вами мы впервые узнали о политических системах разных государств. Когда обдумываешь все услышанное, то, пожалуй, две политические системы — неограниченная монархия и аристократическая республика — не являются справедливыми и не заслуживают внимания. Но ограниченная монархия и демократическая республика поистине являются справедливыми и беспристрастными политическими системами, они соответствуют Воле Неба и желаниям народа. Тогда какую же из них следует выбрать при исправлении политической системы Китая? Вот об этом и хотелось бы услышать Ваше мнение”.

Ответ: “Я думаю, что сейчас при исправлении политической системы Китая следует выбрать ограниченную монархию. Демократическая республика устранит деление на господина и вассала, на благородных и низких. Если наверху будут благородные, способные и знающие мужи и они станут управлять людьми невежественными и глупыми, то беспристрастность и справедливость будут присущи такой системе. Однако при всем желании мгновенно установить такую систему в Китае нелегко. Самой главной и неотъемлемой задачей для Китая является сейчас исправление существующей системы на ограниченную монархию, искоренение тем самым прежних зол и проведение хорошей политики… Сейчас в Китае чувства стоящих наверху и внизу оказались полностью разделенными, гармония разрушилась и сложилась нынешняя плачевная ситуация. Причина всех бед — в отсутствии парламента. С учреждением парламента, пусть даже монарх не будет просвещенным, но поскольку всегда будут учитываться мнения и чувства стоящих внизу, правление страной естественным образом будет становиться все более просвещенным. Пусть даже хитрые министры и захватят власть но представители народа, входящие в парламент, не дадут им поступать по собственному произволу, осуществлять свои желания. Создание парламента с точки зрения приносимой им пользы превзойдет благородные начинания Яо и Шуня [10]. Поистине он станет основой управления государством. При отсутствии парламента, как бы ни были прекрасны законы, пользы все равно не будет. Поэтому, с моей точки зрения, для того, чтобы заключить мир с Англией и Францией, чтобы правитель Китая смог вернуться в Пекин, необходимо срочно создать систему ограниченной монархии, учредить парламент и начать проводить справедливую и умную политику. Когда народ ценит гуманность правителя, между чувствами стоящих наверху и внизу царит гармония. Несомненно, что в этом случае будет присутствовать и гармония в международных отношениях. Именно тогда и дух вооружений будет усилен, мощь страны окрепнет, не нужно будет опасаться длинноволосых варваров — англичан и французов…

Следовательно, если китайцы пожелают сейчас ввести систему ограниченной монархии и учредить парламент, то прежде всего им следует тщательно изучить политические системы всех европейских государств и выбрать самую хорошую. Когда время льстивых министров и продажных чиновников, обманывающих народ, пройдет и сам народ всем сердцем возжелает гуманной политики, когда между верхами и низами установятся отношения, подобные отношениям между родителями и детьми, братьями четырех морей, то именно в такое время пушки и корабли смогут принести действительную пользу, обучения и тренировка смогут дать реальные плоды, и дух вооружений станет совершенным не только внешне, но и по существу…”

Вопрос: “Ваши суждения поистине достойны восхищения. Но есть все же одно сомнение. Если следовать тому, что Вы говорите, в Европе есть государства неограниченной монархии — Россия, Австрия, Турция, и правление там, должно быть, не является справедливым. Но ведь Россия — одно из величайших государств мира, и по своей мощи она стоит наравне с Англией и Францией. Страны же, где существует ограниченная монархия, не обладают подобной силой, в них часто возникают беспорядки, и, можно сказать, они слабее стран с ограниченной монархией. Вот, например, Вы говорите о США. При том, что там существует демократическая республика и это страна со справедливой политической системой, там сейчас идет война, более 30 штатов разделились на северные и южные и война не утихает. А ведь в соответствии с тем, что Вы говорили, в США не должна была бы возникнуть война. Разве не получается так, что США слабее стран с абсолютной монархией? Хотелось бы услышать Ваше мнение по этому поводу”.

Ответ: “Ваш вопрос поставлен неумело. Как я уже заметил, систему ограниченной монархии можно сравнить с тем, как неопытный плотник использует циркуль и линейку для совершенствования своего мастерства, чтобы не уступить в умении опытному плотнику. Хотя эта система устанавливается при невежественном и непросвещенном монархе для того, чтобы не было различий с политикой просвещенного монарха, но все же политическая система — это мертвое тело, а человек — существо живое. Какой бы хорошей и совершенной ни была политическая система, если она не используется живыми людьми, то такая мертвая вещь, как политическая система, не даст никакой выгоды. Точно так же и циркуль с линейкой. Какими бы точными ни были циркуль и линейка, но если они не используются живыми плотниками, то от мертвых инструментов пользы не будет. Поэтому я и сказал, что если политическая система основывается на справедливости, то независимо от того, мудрый монарх или глупый, просвещенный или нет, страной можно управлять благополучно. Но дело не только в этом. Лучше, чтобы монарх был просвещенным. Как уже отмечалось выше, когда при системе неограниченной монархии появляется непросвещенный правитель, то управление страной легко приходит в упадок. При системе ограниченной монархии упадок сам по себе не наступит. Поэтому из опасения, что вслед за просвещенным монархом может появиться непросвещенный, необходимо ввести систему ограниченной монархии. Различия между ограниченной и неограниченной монархией сводятся лишь к тому, насколько легко управление страной приходит в упадок с появлением глупого и непросвещенного монарха. В принципе нет оснований говорить, что при ограниченной монархии управление государством может прийти в упадок. Как Вы уже заметили, в странах с ограниченной монархией случаются беспорядки, может появиться непросвещенный монарх, который не знает, как правильно использовать справедливую политическую систему, а власть может оказаться в руках хитрых министров… Поэтому, какой бы хорошей ни была политическая система, но если правитель не умеет ею пользоваться, то толку от этой системы не будет. То, что Россия, будучи абсолютной монархией, является страной сильной, такой же, как Англия и Франция, объясняется тем, что политика там справедливая. Хорошо известно, что основатель Российской империи Петр I был просвещенным монархом, и об этом я сейчас говорить не буду. После него хотя и попадались жестокие правители, Александр I, зная, что управление страной не является справедливым, в 8-м году Бунка (1811. — Ю. М.) прекратил практику сосредоточения власти исключительно в своих руках, установил систему законов стал править государством, основываясь на ней. Поэтому страна стала набирать силу и сравнялась по мощи с Англией и Францией. Именно это и является доказательством тому, что хотя в стране и существует абсолютная монархия, но если у власти стоит просвещенный монарх, управление страной не приходит в упадок. Как бы там ни было, но, когда нет парламента, трудно ожидать справедливости в управлении страной. Если бы у русских появилось желание установить систему ограниченной монархии и учредить парламент, несомненно, через несколько десятков лет они смогли бы добиться этого. Поэтому для благополучного управления страной на многие десятки лет прежде всего необходимо учредить парламент. Когда существует парламент, то каким бы жестоким ни был правитель, даже при наличии монархии он не сможет править по своему произволу. Парламент — вещь абсолютно необходимая. Поэтому я думаю, что мятежи в государствах с ограниченной монархией гораздо лучше, чем спокойствие в государстве с абсолютной монархией. В странах с абсолютной монархией власть принадлежит только одному человеку — монарху, и, поскольку власть принадлежит только ему, корона без всякого труда командует подданными. Хотя жестокий монарх с помощью силы безжалостно угнетает народ, никто и рта раскрыть не смеет. Если же появляется человек, который хоть в малой степени не согласен с приказами монарха его без труда могут подвергнуть строгому наказанию. Неизбежно народ начинает опасаться королевской власти и следует ее приказам. Поэтому при наличии такой политической системы мятежи возникают с трудом. И хотя внешне вроде бы похоже, что они не возникают потому, что в стране царит мир, на самом деле это не подлинный мир. Как раз наоборот, в действительности чувства верхов и низов разъединены. В этом причина отсутствия гармонии между людьми, поэтому-то и государство приходит в упадок. Следовательно, когда возникает угроза извне народ, в течение длительного времени ненавидевший императорский двор использует благоприятный момент, и у него появляется потребность выступить против короны, дать волю накопившемуся гневу. В истории немало тому примеров. В государствах ограниченной монархии корона не обладает властью целиком и полностью, всегда делит ее с народом. И те, кто входит в парламент, и те, кто не входит в него, могут обсуждать положительные и отрицательные стороны государственной политики или же высказывать свое мнение в петициях, могут вести себя абсолютно свободно и не подвергаться ограничениям. Если же появляется жестокий монарх и власть короны слишком усиливается, она перестает считаться с мнением народа в парламенте, то народ имеет право не соблюдать приказы короны. Неудивительно, что нередко, когда жестокость становится чрезмерной народ поднимается на мятеж и свергает монарха. Поэтому в государствах с такой политической системой мятежи возникают легко. Естественно, что раз мятежи возникают часто, то корона вынуждена прислушиваться к мнению народа, она не может злоупотреблять своей властью. Таким образом, само по себе устанавливается справедливое управление страной. Примеров тому немало и в древности и в нынешние времена. Отсюда следует, что государство не ослабевает и не подвергается презрению со стороны иностранных государств. Разница состоит в том, что в государствах с неограниченной монархией все дела совершаются в интересах короны, при ограниченной монархии — в интересах страны и короны. Только таким путем и можно понять, в чем состоит различие менаду личным и общественным в государствах с этими двумя политическими системами. Хотя, как Вы правильно заметили, в США, стране с демократической политической системой недавно возникли беспорядки, произошло разделение на север и юг и война там не утихает до сих пор, но там все люди пользуются равными правами, и война эта возникла отнюдь не оттого, что двор посягал на права народа. Причина здесь в том, что Линкольн, избранный на должность президента, будучи человеком умным, счёл, что существующая в южных штатах система продажи людей в рабство и их эксплуатация противоречат Воле Неба, и решил это запретить. Тем же, кто в южных штатах покупал рабов и заставлял их работать, запрет на эксплуатацию мешал жить. Поэтому они отвергли справедливые взгляды Линкольна и не захотели ему подчиняться. Между южными и северными штатами возникли разногласия и началась война. Можно сказать, что взгляды представителей южных штатов противоречили Воле Неба, они заботились только о собственной выгоде и совсем не думали об интересах страны и народа, а взгляды Линкольна можно назвать умными и справедливыми. Хотя в настоящее время, может быть, человек и одерживает победу над Небом, а жадные и несправедливые южане добиваются кратковременных успехов, вероятно, наступит день, когда Небо одержит победу над человеком, и эгоистические желания южан не смогут осуществиться. Судя по последним газетным сообщениям, рабы ненавидят бесчеловечное обращение их хозяев и почитают гуманность Линкольна, и ясно, что если все рабы сбегут на север, то южанам долго не удастся добиться победы. Поэтому я полагаю, что через некоторое время южане сдадутся северянам и пожелают вновь войти в состав Соединенных Штатов. Ясно, что если они, стремясь быть независимыми, не отменят рабство, то не смогут осуществить свои планы. Поэтому, хотя и есть основания для того, чтобы в демократических республиках мятежи возникали без труда, но не меньшие основания там существуют для того, чтобы управление государством было мудрым и справедливым. Поскольку в абсолютной монархии двор постоянно укрепляет свою силу и лишает народа прав, то мятежи там возникают редко, но, когда уже они возникают, утихомирить их невозможно. Поэтому когда цинский монарх вернется в Пекин, будет установлена ограниченная монархия, учрежден парламент, управление страной станет справедливым и весь народ возлюбит гуманность монарха, то между двором и народом будут отношения словно между родителями и детьми. Люди будут относиться друг к другу, как братья, и между ними будет полная гармония. Постепенно окрепнет дух вооружений, а пушки и военные корабли станут приносить реальную пользу, обучения и тренировка будут действительно эффективными. Тогда, безусловно, несмотря на наличие внешних и внутренних врагов, страна будет долгое время процветать. В противном случае можно построить десятки тысяч кораблей, тренироваться дни и ночи напролет, но это все равно, что создать статую Будды, но не вдохнуть в нее душу”.

Гость сказал: “Ваши взгляды действительно убедительны и весьма вдохновляющи”.



Пояснения к вступлению.

1 - 12 ноября состоялось проведение церемонии Сокуирэй, а в ночь с 22 на 23 ноября — церемонии Дайдзёсай.

2 - Парламент был открыт 2 ноября 1890 г., а конституция провозглашена 11 февраля 1889 г., в день государственного праздника кингэнсэцу (день основания государства), считающегося днем восшествия на престол мифического императора Дзимму.

3 - "Современные японские мыслители." Пер. с яп. А. А. Бабинцева, Д. П. Бугаевой. М., 1958, с. 48—71.

4 - J. Legge. "The Chinese Classics. Vol. 2. The Works of Mencius." Oxford, 1895, p. 209.

5 - Подробно о нем см.: Ю. Д. Михайлова. "Мотоори Норинага. Жизнь и творчество." М., 1988.

6 - Като Хироюки. "Синсэй тайи" (Великий смысл истинного правления). — "Мэйдзи бунка дзэнсю" (Полное собрание сочинений но культуре периода Мэйдзи). Т. 5. Токио, 1928, с. 90.

7 - Об этой проблеме см.: Ю. Д. Михайлова. Европейские и дальневосточные концепции в идеологии "движения за свободу и народные права" в Японии (1870 — 80-е годы). — Народы Азии и Африки. 1987, № 6.

8 - Во время второй “опиумной” войны (1856—1860) англо-французскио войска заняли сначала Гуанчжоу и Дагу, затем Тяньцзинь и Пекин. В сентябре 1860 г. в результате сражения под Пекином, закончившегося поражением маньчжуров, император Сянь-фэн с двором бежал из столицы. Китаю были навязаны неравноправные договоры.

9 - Маньчжурская династия или династия Цин (1644—1911).

10 - Яо (2156 г. до н. э.) и Шунь (2255—2204 гг. до н. э.) считаются первыми императорами Китая, совершенно мудрыми, правителями “золотого века” древности.


(Перевод выполнен по тексту: "Мэйдзи бунка дзэнсю" (Полное собрание сочинений но культуре периода Мэйдзи). Т. 7. Токио, 1928, с. 1 — 14)
Текст взят с сайта http://www.vostlit.info/


Наверх | На главную

Хостинг от uCoz